Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

Тина тихо сказала:

— Он был лучше тебя, Эрик.

— Возможно, — заметил я. — Как мужчина. Но я не соревновался с ним по части мужских достоинств. Может быть, как мужчина он был и неплох, но как убийца-профессионал никуда не годился.

— Если бы ты попал к нему в руки…

— Если бы у этой кровати отросли крылья, мы могли бы полетать, — прервал ее я, — Когда это было, чтобы я позволил такому вот ломтю мяса наложить на меня руки? Впрочем, один раз — да. Но тогда я не ждал неприятностей и еще не втянулся в прежний ритм жизни. Но теперь, милая, я снова в упряжке. И запрягла меня ты. А когда это раньше меня волновали силачи с мускулами вместо мозгов? И уж конечно не этот. У него между ушами, кроме костей, никогда ничего не было.

Я бросил взгляд на Тину, стоявшую передо мной в рваной рубашке и дурацких панталонах в грязи и с дырками на коленях. Сейчас она походила на мальчишку, которому в драке расквасили нос. Я велел себе выбросить из головы подобные мысли — совсем не время разводить сантименты. Тина была не мальчишкой, а очень опасной женщиной, виновной во многих убийствах и, по крайней мере, в одном похищении.

Я повторил:

— Все кончено, Тина. Привет от Мака.

Зрачки ее глаз снова расширились.

— Он послал тебя?

Я сказал:

— Ты можешь выбрать трудный или легкий путь, но не обманывай себя ни на секунду. Посмотрись в зеркало. Я потрепал тебя отнюдь не для смеха. Я хотел показать, что вполне готов запачкать руки. Ты избавишь себя от кучи неприятностей, если поверишь мне на слово, что я могу быть жесток настолько, насколько того потребуют обстоятельства.

Тина быстро сказала:

— А твой ребенок? Твоя маленькая дочь? Если я к определенному часу не передам определенный сигнал…

— Какой такой час? — удивился я. — У меня это не займет много времени.

— Ты блефуешь! — крикнула Тина, — Ты не посмеешь!

— Будь Лорис на посту, я бы не осмелился, — согласился я. — Именно поэтому я и убрал его с дороги. Не говори мне о том, на что я осмелюсь и на что — нет. Не знаю, какие инструкции ты оставила тем людям, у которых сейчас Бетси, но далеко не каждый способен просто так убить ребенка, который и говорить еще толком не умеет и не сможет выступить свидетелем на суде. Может быть, они пойдут на это, а может быть, и нет. Но в любом случае, не получив прямого приказа, они решатся на такое дело не сразу. А кто им прикажет? Не Лорис и не ты.

Она прошептала:

— Ты не посмеешь.

Я рассмеялся ей в лицо.

— Это же я, твой старый друг Эрик, любимая. Ты сделала ошибку. Знаешь ли ты, что Мак сразу же предложил мне заняться тобой? Мы с ним долго беседовали в Сан-Антонио, но я послал его к черту. Я заявил, что ни на кого не в обиде и не хочу иметь с ним никаких дел. Я — мирный гражданин, у меня есть дом и семья, и я не намерен возвращаться в него с чьей-либо, в том числе и твоей, кровью на руках. Много лет я старался их отмыть и не имею желания снова ощутить забытый запах. Вот что я ему сказал, и он понял, что я не шучу. Может быть, тут вмешались и некоторые личные чувства… И что же делаешь ты? Велишь Лорису похитить мою дочь! — Я перевел дыхание. — Ты ведь никогда не имела детей, Тина? Иначе ты бы не посмела задеть и волосок на голове моего ребенка.

В комнате воцарилась тишина. Только компрессор на улице вел свою речь. Я тихо сказал:

— А теперь тебе бы лучше побыстрее сообщить мне, где она.

Тина облизнула губы.

— Люди и получше тебя, Эрик, пытались заставить меня говорить.

— Но, милая, — возразил я, — для такого дела и не нужны хорошие люди. Нужны плохие. А в данный момент, когда моя дочь в опасности, хуже меня не найти.

Я сделал шаг вперед. Тина шагнула назад, потом резко метнулась к кровати и выпрямилась с револьвером Лориса в руке. Не думаю, что она надеялась, будто ей повезет. Но шанс был, и она решила его не упустить. Она не колебалась, не стала мне угрожать — просто навела револьвер и выстрелила.

Я засмеялся ей в лицо, когда послышался сухой щелчок курка. Я заслуживал пули, если бы был таким глупцом, что предоставил ей возможность завладеть заряженным пистолетом.

Тина бросила его мне в голову, и я, уклоняясь, пригнулся. Она запустила руку под рубашку, и тут же послышался звон стали, когда лезвие парашютного ножа выскользнуло из рукоятки, встав на фиксатор. Но ей всегда недоставало умения в обращении с холодным оружием. Не прошло и десяти секунд, как я отобрал у нее нож. Теперь это не было игрой, как там, в пустыне. Я не старался сдерживать себя, что-то хрустнуло: Тина вскрикнула и откинулась к стене, прижимая к груди сломанное запястье. Черными от ненависти глазами она смотрела на меня, когда я медленно подошел к ней.

— Ты никогда ее не найдешь! — прошипела она. — А я не скажу ни слова, можешь меня убить!

Я бросил взгляд на нож в своей руке и попробовал пальцем острие. Ее зрачки снова стали шире.

— Скажешь, — объявил я.

Вытерев руки, я вышел из ванной. Какой-то звук заставил меня резко повернуться к окну, и я увидел Бет. С полминуты я смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Она неловко сидела на подоконнике. Должно быть, подергала дверь, убедилась, что та заперта, обошла кругом и подняла шпингалет на раме, а я ничего не услышал из-за шума воды в ванной. Очевидно, она решила влезть в окно, и, уже сидя на подоконнике, наверное, увидела Тину, лежавшую у противоположной стены, и так и осталась сидеть, наполовину внутри, наполовину снаружи. Лицо ее было абсолютно белым, а глаза казались просто огромными.

Я подошел к ней и втащил ее в комнату. Закрыл окно и опустил штору. Оставив Бет у стены, я подобрал с пола свой кольт «вудсмен», который я отложил в сторону после того, как он стал мне не нужен. Вытащив магазин, я тщательно обтер его платком, затем вставил на место и вытер пистолет. Вложив оружие Тине в руку, я отпустил ее, и пистолет упал рядом с ней на пол. Выпрямившись, я некоторое время оценивающе рассматривал получившуюся картину, потом обежал глазами комнату. Кроме пистолета, который пришлось оставить, здесь не было ничего, что принадлежало бы мне, не считая, конечно, моей жены.

Я подошел к ней, взял за руку и направился к двери. Но Бет отпрянула прочь. Что ж, этого следовало ожидать. Не пытаясь еще раз к ней прикоснуться, я вышел на улицу. Она шла следом. «Бьюик» стоял у входа, и мне только оставалось надеяться, что поблизости не окажется прохожего с хорошей зрительной памятью. Я выполнил свою часть сделки, и Мак спрячет концы в воду. Но почему не помочь ему, чем можно?

Когда полиция обнаружит, что из этого пистолета убили не только Тину и Лориса, но и Барбару Гереру, они, если захотят или их попросят, могут сконструировать прекрасный «любовный треугольник». Обезумевшая от ревности жена, Тина, убила молоденькую соперницу и, истязаемая мужем, узнавшим об этом, всадила в него пять пуль. А после того, как тот шатаясь побрел умирать под мостом, обратила оружие против себя.

Разные большие и мелкие несуразности такой версии под бдительным оком Мака затеряются в суматохе расследования.

Я обошел машину и занял место водителя. Бет села рядом. Как обычно, мне пришлось отодвинуть сиденье назад. Я вывел «бьюик» на шоссе и направился к большому универсальному магазину, который находился на расстоянии полумили.

Я спросил:

— Какого черта ты вообще сюда приехала?

Она была способна только на шепот.

— Не могла сидеть и ждать… Одна…

— Я же предупреждал, — сказал я, — что тебе не захочется знать, как я поведу это дело.

Бет взглянула на меня, но промолчала и только облизнула губы.

Я отыскал лист бумаги и карандаш в отделении для перчаток, записал на нем номер телефона и адрес, после чего протянул ей листок, а карандаш положил на место.

— В настоящий момент у меня не совсем подходящий вид для появления в обществе, — заметил я, — И мы можем сэкономить время, если позвонишь ты. Монета есть? Наберешь этот номер и спросишь мистера Кэлхауна. Скажешь ему, что Бетси находится по адресу, указанному на листке, который я тебе дал. Это, как мне кажется, небольшая улочка вблизи Агуа Фриа-стрит — сплошь кроличьи садки и глинобитные хижины. Скажи ему также, что не помешает привлечь местную полицию, которая знает эти кварталы.

Бет заколебалась.

— А мы… мы не можем туда поехать?

— Нет. Это работа для профессионалов. Предоставим дело им. Но думаю, все будет хорошо.

Бет начала:

— Мэтт, я… — она сделала попытку коснуться моей руки, но не смогла заставить себя сделать это. Перед ее глазами все еще стояла та комната и куча тряпья на полу. И теперь каждый раз, когда Бет взглянет на меня, она увидит эту комнату.

Отдернув руку, она открыла дверцу машины, вышла и, зажав в руке листок бумаги, побежала к телефонной будке. А я подумал о том, сколько пройдет времени, пока Мак отыщет меня снова. Едва ли мне придется слишком долго пребывать в неизвестности. В наши дни надежные рабочие руки — большая редкость. И предложение Мака о следующей работе не заставит себя ждать.